Вопрос справедливости
Виновен или нет? Ответ на этот вопрос в современном мире, фактически, решает судьбу человека.
Почти каждый день можно услышать новость про какое-нибудь жестокое убийство или ограбление банка. Но при этом иногда мы узнаем, что преступник, совершивший незаконное деяние, не был пойман, или им кто-то является предположительно.
Все мы прекрасно знаем, что в судебной практике не раз происходили случаи, когда невиновный человек был заключен под стражу или даже расстрелян лишь только потому, что была предоставлена не слишком убедительная доказательная база, которая бы опровергала вину подозреваемого. Да, это не справедливо. Поэтому была придумана презумпция невиновности, которая бы защищала невиновного человека, заставляя государственные органы продолжать поиски настоящего преступника.
Но ведь бывает и так, когда настоящий преступник благодаря хорошему адвокату и слабым доказательствам против него избегает наказания, при этом пользуясь презумпцией невиновности. Вследствие этого на самом деле виновный человек не несет никакого наказания за свои поступки. Так справедливо ли это?
Презумпция невиновности. Для чего она нужна?
Презу́мпция невино́вности — один из основополагающих принципов судопроизводства, заключающийся в том, что лицо считается невиновным, пока его вина в совершенном преступлении не будет доказана в порядке, предусмотренном законом, и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Основной принцип презумпции невиновности гласит: «Бремя доказывания уголовной вины лежит на обвинителе».
Принцип презумпции невиновности прописан в УПК РФ в статье 14:
История:
Ну и конечно же, мы не можем не обратиться к истории создания этого принципа.
Презумпция невиновности имеет многовековую историю. Формулировка презумпции невиновности берет свое начало в известной ещё римскому праву «презумпции добропорядочности» (praesumptio boni viri), которая применялась при разбирательстве имущественных споров. В III в. н.э. римский юрист Павел сформулировал правило: ei incurnbit probatio, qui dicit, non qui lie-gat – доказывать обязан тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает. В дальнейшем презумпция добропорядочности в уголовно-процессуальном значении трансформировалась в презумпцию невиновности.
Как общественно-политическая идея презумпция невиновности зародилась незадолго до Великой Французской революции XVIII в. и пришла в уголовный процесс из политики.
Впервые в Европе данный принцип был сформулирован знаменитым итальянским исследователем проблем уголовного права и уголовного процесса Чезаре Беккариа в его книге «О преступлениях и наказаниях», в 1764 г. Поскольку «никто не может быть назван преступником, пока не вынесен обвинительный приговор, и предварительное заключение по существу есть наказание, то оно должно быть как можно менее продолжительно и как можно менее сурово», – писал Чезаре Беккариа.
В своем изначальном виде презумпция невиновности формулировалась в виде требования, закрепленного 26 августа 1769 г. во Франции в 9-й статье «Декларации прав человека и гражданина»: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят (по суду) виновным, то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом». Это решение противостояло средневековой инквизиции с ее неограниченным сроком заключения под стражу и жестоким обращением с обвиняемыми.
История в России
В России попытки нормативного закрепления презумпции невиновности обвиняемого были предприняты начиная со второй половины XVIII в. Первая попытка была предпринята российской императрицей Екатериной II в 1767 г. в Наказе «Уложенной комиссии».
Российский император Александр I своим Указом от 27 сентября 1801 г. окончательно отменил пытку в России. Однако законодательная отмена пыток не нейтрализовала всех проблемных аспектов, связанных с уголовно-процессуальным доказыванием.
Вторая попытка нормативного закрепления презумпции невиновности обвиняемого была предпринята в середине XIX в. при подготовке Устава уголовного судопроизводства, утвержденного императором Александром II. Было высказано опасение, что юридически не подготовленные присяжные заседатели не поймут сложной формулы презумпции невиновности обвиняемого.
Во второй половине 40-х годов XX столетия в нашей стране (как и во всем мире) отношение к презумпции невиновности обвиняемого изменилось. Однако, в России продолжал действовать УПК РСФСР 1923 г., который не предусматривал права обвиняемого считаться невиновным, пока не будет доказана его виновность вступившим в законную силу приговором суда.
В течение 1981 – 1983 гг. указами Президиума Верховного Совета СССР и Президиумов Верховных Советов союзных республик общесоюзное, а затем и республиканское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство было приведено в соответствие с Конституцией СССР 1977 г. В частности, в ч. 2 ст. 13 УПК РСФСР 1960 г. в редакции Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г. дословно было воспроизведено правило, содержащееся в ст. 160 Конституции СССР 1977 г. и в ст. 173 Конституции РСФСР 1978 г.: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом». В России указанная формулировка сохранила свою силу вплоть до введения в действие ныне действующего уголовно-процессуального законодательства, т.е. до 1 июля 2002 г.
“Презумпция невиновности – не принцип Уголовного процесса в России?”
Адвокат Адвокатской консультации № 1 Межреспубликанской коллегии адвокатов Р.П. Чернов на Всероссийской научно- практической конференции «Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности» выступил с речью о том, что,оказывается, презумпция невиновности не является принципом Уголовного процесса в России.
В своем докладе «Презумпция невиновности, как форма реализации права на защиту. Людологический обзор» Рустам Павлович пытался объяснить следующую мысль:
“…моя убежденность состоит в том, что презумпция невиновности, к сожалению, это не принцип уголовного процесса. Иными словами, это, скажем так, форма реализации права на защиту, но не принцип Уголовного процесса в целом.
Почему? Потому что, все-таки у нас, скажем так, область применения, реализации норм уголовного права, процесса, имея в виду, что право – это бытие возможности государства, а государство -это бытие в действительности права, так вот, область реализации норм уголовного процесса, который связан с нормами уголовного права она вот, допустим, вот такая (чертит круг). При этом, человека касается она здесь (выделяет внутри круга небольшой сектор), это вот все, что касается прав подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Все остальное можно поделить на несколько секторов. Первое — это оперативно- розыскная деятельность. Ну, вот мы говорим, презумпция невиновности, то есть предположение лица невиновным, ну кто в рамках оперативно — розыскной деятельности, разрабатывая вот того самого участника, четвертый статус, называется фигурантом, объектом разработки, полагает лицо невиновным? Ну, никто.
Потом у нас есть еще такая стадия, как доследственная проверка, которая совершенно неотличима от стадии оперативно-розыскной деятельности. ОРД у нас вообще, скажем так, не выделяется ни в какую отдельную стадию уголовного процесса, хотя, собственно говоря, органы дознания, которые ею занимаются, они же у нас фигурируют и в качестве органов предварительного расследования. Поэтому здесь у нас законодатель сливает государственную тайну, предусмотренную в ОРД, с тайной следствия.
Итак, у нас тут еще есть органы предварительного расследования, которые на стадии доследственной проверки вправе играть в общеизвестный так называемый «Баскетбол», то есть сначала отказывать в возбуждении, потом это отменять, потом они опять отказывают, идет такая вот стадия собирания доказательств, это вот такой сектор(выделяет еще один сектор внутри круга). Здесь лицо не появляется еще. Вообще. Потому что здесь подозреваемый — это мыслительная деятельность органов дознания, предварительного расследования. Лицо может и не знать, что оно — подозреваемый. Ну и, наконец, вот этот сектор — это дела в отношении неустановленных лиц, то есть когда никакие гарантии законодательные, в частности презумпция невиновности, не действуют. Таким образом, у нас три огромных сектора, в рамках которых наше государство фактически применяет уголовно — процессуальное законодательство и ни о каком принципе презумпции невиновности здесь речь не идет. Это примерно 80% таких вот дел, имеется в виду «заказных», хороших. И здесь это не принцип уголовного процесса, то есть принципом уголовного процесса это становится вот в этой части, когда появляется лицо. Точка…
…И в связи с этим надо отметить, что, вот, мое глубокое убеждение состоит в том, чтобы мы рассматривали принцип презумпции невиновности как средство реализации права на защиту.
Вообще же, в итоге, правосудие в России не отвечает основным требованиям, то есть не снимает социального противоречия таикм образом, чтобы удостоверять общество в правоте государства. Это означает, что вся эта система, задуманная Великим просвещением, как средство, чтобы народ не брал в руки оружие, не занимался революциями, террористическими актами, она у нас в России не работает. И сегодня принцип презумпции невиновности, если его не понимать как всего лишь форму реализации права на защиту, превращается в способ обмана населения.
Фактически население обманывается, ему ничего не гарантируется, и мы, не одергивая государство и не говоря о том, что это обман, фактически способствуем этому обману, являемся пособниками государства здесь. Поэтому мое глубокое убеждение как адвоката состоит в том, что надо прекратить говорить о Презумпции невиновности как о принципе Уголовного процесса. Это не принцип уголовного процесса. Это всего лишь форма реализации права на защиту… Надо прекратить дурачить наш народ!”
То есть, получается, что презумпция невиновности как принцип не работает. По словам Чернова, нас все это время вводили в заблуждение. Это средство реализации прав на защиту, но никак не принцип Уголовного процесса.
Работает ли в России презумпция невиновности?
Оказывается, не только Чернов опровергает наши убеждения по поводу принципа, о котором сегодня идет речь. Александр Севостьянов, адвокат адвокатского кабинета 2330 Адвокатской палаты Московской области, в своем блоге на YouTube канале объясняет, почему, по его мнению, принцип презумпции невиновности не работает.
Севостьянов в своем видеоролике говорит, что в 90-е годы закон СССР был скопирован с Европейских стран, то есть, по содержанию закон был более лоялен, толерантен. Однако если действительно жить и следовать тому принципу невиновности, прописанному в законодательстве, то “преступники, банально, не будут сажаться в тюрьму”. Преступник перестанет быть преступником.
“Мы приняли закон для Европы, а сами принимать его не можем, поскольку преступники будут находиться на свободе.
…Если буквально следовать нашему УК – то преступник не станет преступником!”
То есть, наши убеждения о принципе невиновности, существовавшие до этого момента, разбиваются о заявления Севостьянова и Чернова. На самом деле, реальность сильно отличается от иллюзий.
Но к словам Севостьянова можно привсети пример. Думаю, большинство аудитории наслышано о такой криминально известной личности, как Аль Капоне. Один из самых известных гангстеров – Альфонсо Капоне – был обвинен в организации жестокой бойни, однако из-за того, что доказательств данного факта суду представлено не было, лишить его свободы удалось лишь за уклонение от налогов. Однако все прекрасно понимали, что Капоне действительно виновен не только в неуплате налогов.
А в 2016 году в одной из постсоветских стран был бездоказательно обвинен экс-чиновник. Во всеуслышание было объявлено, что у него есть неделя для приведения доказательств невиновности. Данный факт свидетельствует о низком уровне юридической грамотности уполномоченных лиц и прессы, которая спокойно смотрела на то, как попирается презумпция невиновности.
Подводя итоги…
Что ж, получив всю эту информацию, задаешься вопросом: неужели все действительно не так, как казалось? Неужели бывает так, что презумпция невиновности может оказаться фикцией? Да, реальность отличается от наших заблуждений. Несмотря на то, что в общепринятых законодательных актах прописано одно, на деле может происходить совершенно другое. Было приведено достаточно примеров того, что, к сожалению, принцип презумпции невиновности не всегда соблюдается. И это говорю не я, это слова уважаемых адвокатов, которые на своем личном опыте сталкиваются с несовершенством уголовно-правовой системы.
Возможно, кто-нибудь слышал о фильме “Мавританец”. А, может быть, кто-то его смотрел. Это биографическая драма Кевина Макдональда, повествующая о судьбе Мохаммеда ульд Слахи. В 2001 году он был арестован и заключен под стражу по подозрению в пособничестве террористам, совершившим нападения 11 сентября. Не получив официальных обвинений и возможности защиты в суде, Мохаммед Ульд Слахи провел в тюрьме Гуантанамо более 6 лет. Только после этого он был удостоен права иметь адвокатов. Но и им в борьбе с правительственной машиной предстоит побороть личные сомнения. Этот фильм, основанный на реальных событиях, как ничто иное иллюстрирует несправедливость и несовершенство судебной системы. И, к несчастью, такие случаи пренебрежения презумпцией невиновности происходят по сей день.
