Что учитывают нотариусы при идентификации клиентов? Каковы дополнительные критерии незаконных операций со стороны клиентов, пытающихся легализовать доступ к денежным средствам на банковских счетах?
Исполнительная надпись нотариуса на практике нередко используется недобросовестными участниками гражданского оборота для получения доступа к заблокированным денежным средствам на банковских счетах, поскольку это простой в оформлении и вполне удобный для таких противоправных целей правовой инструмент.
На нотариусов, так же, как и на участников рынка, распространяются положения так называемого антиотмывочного законодательства Российской Федерации (ст. 2 Федерального закона от 07.08.01 № 115-ФЗ “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма” (далее – Закон № 115-ФЗ).
Например, в соответствии со ст. 7.1, 9.1 и 13 Закона № 115-ФЗ нотариус при занятии своей практикой обязан в определенных случаях идентифицировать своих клиентов, уведомлять Росфинмониторинг при возникновении у него любых оснований полагать, что определенные сделки или финансовые операции осуществляются или могут быть осуществлены в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма.
Контроль и надзор за нотариусами при выполнении ими указанных публично значимых функций, а также применение к ним мер дисциплинарной ответственности за допущенные нарушения осуществляют соответствующие нотариальные палаты субъектов Российской Федерации. Исполнительные надписи нотариусов могут использоваться в качестве основания для возбуждения исполнительного производства и последующего списания денежных средств со счета должника по исполнительному документу в целях легализации операций по обналичиванию денег, совершению транзитных операций по переводу денег на счета третьих лиц в цепочке транзакций, направленных на вывод средств в теневой оборот.
В таких случаях основанием для совершения исполнительной надписи нотариуса является, по сути, фиктивная задолженность, что позволяет недобросовестным клиентам избегать применения к ним мер по снижению рисков, проводимых кредитными организациями, на что обращено внимание в информационном письме Росфинмониторинга от 01.03.18 “О повышении внимания нотариусов к отдельным операциям клиентов”.
В данном письме регулятор призвал нотариусов при идентификации клиентов использовать доступные каналы проверки сведений о финансовых показателях деятельности клиентов и при выявлении признаков незаконных операций особое внимание уделять фиксации информации и ее передаче Росфинмониторингу для принятия контрольных мер. В частности, в письме нотариусам предлагается учитывать такие критерии, как возможные признаки фиктивности гражданско-правовых договоров, использование преимущественно наличных расчетов, оформление нескольких доверенностей от разных организаций на одного и того же представителя и др.
В письме Федеральной нотариальной палаты РФ от 20.07.18 № 3577/03-16-3 “О минимизации риска использования нотариальных действий в схемах по осуществлению легализации (отмыванию) доходов, полученных преступных путем, или финансирования терроризма” указаны дополнительные критерии незаконных операций со стороны клиентов, пытающихся легализовать доступ к денежным средствам на банковских счетах.
Например, первоначальный договор, устанавливающий задолженность, составлен в простой письменной форме, а к нему в нотариальной форме заключается дополнительное соглашение, изменяющее его условия (например, о порядке расчетов по договору, об изменении срока возврата долга и др.) для придания самой сделке нотариальной формы. Такая уловка необходима для того, чтобы вывести из-под внимания нотариуса основной договор и порядок исполнения по нему, при том, что по дополнительному соглашению, удостоверяемому нотариально, не имеется каких-либо особых обстоятельств, требующих проведения проверки со стороны нотариуса.
Соглашение об изменении гражданско-правового договора заключается в той же форме, что и основной договор, причем стороны в рассматриваемой ситуации используют свое право совершения сделки в нотариальной форме (подп. 2 п. 2 ст. 163 и п. 1 ст. 452 ГК РФ). Заключение дополнительного соглашения, удостоверяемого нотариально, предоставляет сторонам право включить в него условие о возможности совершения исполнительной надписи для принудительного взыскания задолженности.
Вторым признаком незаконных операций со стороны клиентов нотариуса является их нелогичное и противоречивое поведение, из которого усматривается отсутствие фактического спора, поскольку они действуют согласованно с целью получения исполнительной надписи, легализующей им доступ к денежным средствам. Казалось бы, если участники гражданского оборота готовы договориться между собой, что мешает в добровольном порядке оформить свои договоренности соглашением, для чего обращаться к услугам нотариуса?
Третьим критерием Федеральная нотариальная палата указывает краткосрочный характер сделки, на основании которой взыскивается задолженность, в том числе с учетом периода возврата долга. В такой ситуации кредитор, как правило, обращается к нотариусу за совершением исполнительной надписи незамедлительно или спустя незначительное время после образования долга.
С одной стороны, действия кредитора, оперативно предпринимающего меры по защите своих прав и законных интересов, являются разумными и эффективными, однако при наличии иных признаков, указывающих на попытки легализовать доступ к денежным средствам, нотариус должен фиксировать такую информацию с целью ее передачи в Росфинмониторинг.
Еще одним критерием противоправного поведения может быть указание кредитором в расчете задолженности реквизитов в кредитной организации, расположенной за пределами Российской Федерации, т. е. исполнительная надпись нотариуса в таком случае используется для легализации и вывода денежных средств из страны с целью уклонения от уплаты налогов и в иных противоправных целях. Представленный перечень критериев не является исчерпывающим, поскольку недобросовестные участники гражданского оборота постоянно разрабатывают и применяют новые схемы легализации преступных доходов.
Нотариус должен проявлять максимальную осмотрительность при анализе представляемых ему кредиторами документов для совершения исполнительной надписи, при наличии оснований фиксировать информацию и направлять соответствующие сообщения в Росфинмониторинг с целью противодействия сомнительным операциям и исключения ситуации, когда он может быть вовлечен в их совершение. Причем необходимо учитывать, что такого рода случаи на практике могут происходить довольно часто, и то, насколько успешными окажутся попытки недобросовестных участников гражданского оборота, зависит от их изобретательности и внимательного отношения нотариуса.
В одном деле кредитор оспаривал отказ нотариуса совершить исполнительную надпись на сделке, но суд его требования не поддержал, посчитав, что у нотариуса имелись законные основания для отказа в совершении нотариального действия. Общество-должник было зарегистрировано в ЕГРЮЛ с 2016 г., у него неоднократно в течение непродолжительного времени менялись директор и участник, функции которых каждый раз совмещало одно и то же лицо.
У общества был минимальный уставный капитал в размере 10 000 руб., причем в ЕГРЮЛ была внесена запись о недостоверности его юридического адреса, а затем регистрирующий орган принял решение о его предстоящем исключении из публичного реестра. В материалы дела было представлено заключение Росфинмониторинга, из которого следовало, что различные кредитные организации ранее неоднократно сообщали регулятору о сомнительных операциях должника по счетам.
Сомнительные банковские транзакции проводились с целью систематического получения денег со счета общества с последующим выводом на счета и карты физических лиц, которые их обналичивали. Разумная деловая цель и экономический смысл у таких сомнительных операций отсутствовали, причем физические лица не представляли запрашиваемые кредитными организациями документы и сведения с целью объяснения характера таких транзакций.
Кредитор, обратившийся в суд с иском к нотариусу, являлся одним из таких физических лиц, вовлеченных в совершение сомнительных операций с целью обналичивания денег и их последующего вывода в теневой сектор. В отношении кредитора поступило более 150 сообщений в Росфинмониторинг от различных кредитных организаций, к нему 11 раз применялись ограничительные (противолегализационные) меры, в том числе ему было 5 раз отказано в выполнении распоряжений по счету и 6 раз – в заключении договора банковского счета.
Помимо того, сомнения вызывали и условия сделки, по которой испрашивалась исполнительная надпись нотариуса, – значительная сумма, короткий срок пользования заемными средствами (14 дней с даты выдачи займа) и обращение кредитора к нотариусу незамедлительно после наступления указанного срока, при том, что доказательств реального предоставления обществу займа кредитор представить не смог. При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что у нотариуса имелись законные основания для отказа в совершении нотариального действия, и отказал кредитору в удовлетворении его заявления (решение Миасского городского суда Челябинской области от 25.03.21 по делу № 2-771/2021).
Значительные суммы займов, короткие сроки пользования кредитными средствами, отсутствие доказательств реальной выдачи суммы займа, наличие негативной информации по базе Росфинмониторинга в отношении сторон сделки должны привлечь внимание нотариуса к таким сомнительным сделкам. Он не должен совершать исполнительные действия по таким сделкам, в ином случае нотариальная палата может привлечь его к дисциплинарной ответственности, вплоть до лишения права заниматься нотариальной практикой, если у нотариуса были и иные нарушения при осуществлении деятельности.
Во всяком случае нотариус должен учитывать, что невыполнение им обязанностей по противодействию легализации преступных доходов является грубым нарушением Кодекса профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации, которое может стоить ему статуса (решение Курганского городского суда Курганской области от 07.05.21 по делу № 2-3526/2021).
Ключевую роль в системе противодействия сомнительным операциям играют кредитные организации, которым кредиторы предъявляют исполнительные надписи нотариуса для исполнения. При возникновении у кредитной организации сомнений относительно законности целей участников гражданского оборота, использующих указанный исполнительный документ, она обязана документально фиксировать информацию, направлять сообщения в Росфинмониторинг и отказывать в проведении операций на основании норм ст. 7 Закона № 115-ФЗ.
Следует учитывать, что права оспаривать саму исполнительную надпись нотариуса у кредитной организации нет, поскольку она не является заинтересованным лицом в соответствии с ч. 1 ст. 310 ГПК РФ, в отличие от кредитора и должника, участвующих в совершаемом нотариальном действии. У кредитной организации в такой ситуации отсутствует право на иск в материально-правовом смысле, и оспаривание ею исполнительного документа, выданного нотариусом, является ненадлежащим способом защиты права.
Заявление об оспаривании неправильно совершенного нотариального действия (выдаче исполнительной надписи) в суд может быть подано только тем лицом, чьи права и законные интересы такое действие затрагивает, т. е. лицом, участвующим в совершении нотариального действия (определение КС РФ от 11.10.02 № 256-0).
Например, в одном деле в банк на исполнение от взыскателя поступила исполнительная надпись нотариуса, причем у банка имелись претензии к должнику, со счета которого предполагалось списание денежных средств. Из инспекции в банк пришло письмо о том, что по расчетному счету должника было установлено совершение сомнительных операций, целью которых могла являться легализация доходов, полученных преступным путем.
В рамках осуществления своих контрольных полномочий банк направил должнику запрос с целью сбора и документальной фиксации информации, однако тот ее предоставил лишь частично: от него не поступило сведений об исполнении налоговых обязанностей и совершении реальных хозяйственных операций, он не представил штатное расписание, договор аренды на занимаемое нежилое помещение, договоры с контрагентами, указанными в сопроводительном письме, за исключением двух организаций. Юридический адрес должника был признан налоговым органом недостоверным, о чем имелась соответствующая запись в ЕГРЮЛ.
Кроме того, банк располагал информацией о том, что в отношении должника иными кредитными организациями, у которых он находился на обслуживании, ранее также применялись заградительные меры, связанные с противодействием сомнительным операциям (отказ в выполнении распоряжения о совершении операции и отказ в заключении договора банковского счета). Помимо этого, операции, совершаемые между должником и кредитором, ранее неоднократно квалифицировались кредитными организациями как операции, имеющие признаки связи с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, или финансированием терроризма.
Поскольку запрос о представлении документов и информации должник банку не представил, последний на основании ст. 7 Закона № 115-ФЗ отказал взыскателю, обратившемуся с исполнительной надписью нотариуса, в проведении расчетной операции в виде списания денежных средств со счета должника, а также подал иск в суд к должнику и нотариусу о признании указанного исполнительного документа не подлежащим исполнению.
Нижестоящие судебные инстанции сначала поддержали банк, но с ними не согласился окружной суд, указав на то, что выдаваемая кредитору нотариусом исполнительная надпись, будучи исполнительным документом взыскания просроченной задолженности, является основанием для совершения соответствующей финансовой операции.
Причем у соответствующей кредитной организации возникает обязанность по уведомлению об операции Росфинмониторинга при наличии соответствующих оснований для принятия такой меры. Суд отметил, что обязанность по информированию соответствующих территориальных органов Росфинмониторинга о совершении или намерении совершения подозрительных финансовых операций возлагается как на нотариуса, выдающего исполнительную надпись на взыскание денежных средств, так и на кредитную организацию, осуществляющую операцию с денежными средствами в порядке исполнения этого исполнительного документа.
Нормы Закона № 115-ФЗ в числе полномочий, предоставленных кредитным организациям, осуществляющим операции с денежными средствами и иным имуществом, не предусматривают право на оспаривание в судебном порядке каких-либо исполнительных документов, в том числе исполнительных надписей нотариусов.
В случае выявления кредитной организацией признаков подозрительной операции она вправе направить соответствующую информацию в правоохранительные органы и территориальные подразделения Росфинмониторинга, а также отказать в проведении расчетных операций. Причем в таком случае к ней со стороны клиента не могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности, а у взыскателя нет права требовать привлечения кредитной организации к административной ответственности в соответствии с ч. 2 ст. 17.14 КоАП РФ.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что банком был избран ненадлежащий способ защиты права в связи с отсутствием у него полномочий на предъявление требований об оспаривании исполнительных документов. Более того, банк, в принципе, в своем иске не обосновал, каким образом оспариваемый исполнительный документ нарушает его права и законные интересы, что также исключало возможность его удовлетворения (постановление АС Центрального округа от 14.12.20 № Ф10-4671/2020).
Как следует из представленного примера, банку нет необходимости оспаривать исполнительную надпись нотариуса, поскольку тех контрольных полномочий, которыми его наделил Закон № 115-ФЗ, и так вполне достаточно для отказа в проведении расчетной операции, что делает бессмысленными все старания недобросовестных участников гражданского оборота.
В другом деле организация по договорам цессии выкупила у граждан права требования к банку о возмещении убытков в связи с уклонением от исполнения требований, подтвержденных исполнительными документами. Отказывая в удовлетворении иска организации к банку о возмещении убытков, суд указал на то, что состав убытков, предусмотренный ст. 15 ГК РФ, истцом в нарушение ст. 65 АПК РФ доказан не был.
Банком в ходе ежедневного мониторинга были установлены признаки использования недобросовестными участниками гражданского оборота исполнительных надписей нотариуса с целью совершения незаконных финансовых операций, возможно, связанных с обналичиванием денежных средств. К клиентам банка, как к цедентам, так и к самой организации, купившей у них права требования по договорам цессии, неоднократно применялись заградительные меры в виде отказа в совершении расчетных операций и отказа от банковского обслуживания.
Возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, поэтому лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать факт нарушения права, наличие и размер понесенных убытков, причинную связь между нарушением права и возникшими убытками.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения банка к ответственности в виде возмещения ущерба, поскольку истцом не было предоставлено достаточных доводов для признания действий банка по неперечислению денежных средств по указанным постановлениям неправомерными (постановление Семнадцатого ААС от 01.06.21 № 17АП-3607/2021-ГК).
При исполнении поступающих исполнительных документов, включая исполнительные надписи нотариуса, банк обязан проявлять должную осмотрительность и учитывать содержание и порядок исполнения сделки, информацию о ее сторонах и иные заслуживающие внимания обстоятельства с тем, чтобы исключить вероятность его вовлечения в совершение сомнительных операций. Исполнительная надпись нотариуса является удобным способом обналичивания денежных средств и получения доступа к счету должника, с которого банк должен списывать деньги на основании исполнительного документа.
Короткий срок договора займа, значительность суммы, нерыночные условия его предоставления и иные подобного рода факторы являются сигналом для банка, что действительная цель недобросовестных участников гражданского оборота является противоправной и не связана с защитой их прав (апелляционное определение Воронежского областного суда от 24.06.21 по делу № 33-3649/2021).
Еще одним действенным инструментом воздействия на недобросовестных участников гражданского оборота является применение банками заградительных тарифов, которые лишают их существенной части денежной суммы, находящейся на счете, без возможности в дальнейшем ее вернуть.
Например, в одном деле для получения доступа к деньгам на счете клиент оформил с подконтрольным контрагентом медиативное соглашение, по условиям которого с клиента причиталась к уплате денежная сумма в счет возврата заемных средств.
Банк перевел денежные средства по нотариально удостоверенному медиативному соглашению, являющемуся исполнительным документом, 8 450 325,22 руб., с удержанием комиссии в размере 1 210 048,78 руб., размер которой клиент пытался в дальнейшем оспорить по правилам о неосновательном обогащении, но суд его требования не поддержал.
Банк запрашивал у клиента документы и информацию, однако тот его требование не выполнил, тем самым уклонившись от раскрытия данных, позволяющих устранить сомнения банка. В ходе судебного разбирательства клиент не доказал реальный характер заемных отношений, в рамках которых они с подконтрольным контрагентом заключили между собой медиативное соглашение.
Банк, со своей стороны, действовал в рамках публичных функций по контролю за операциями клиента, комиссионное вознаграждение с него удержал в полном соответствии с тарифами на расчетно-кассовое обслуживание, являвшимися неотъемлемой частью договора банковского счета. При таких обстоятельствах клиент, совершавший по счету сомнительные операции с использованием исполнительных документов, был не вправе требовать от банка возврата суммы заградительного тарифа (решение АС суда г. Москвы от 26.04.21 по делу № А40-25431/21-171-189).
На практике известны случаи, когда клиентам удавалось оспорить повышенные комиссии банков, но в подавляющем большинстве случаев суды поддерживают банки при установлении того обстоятельства, что клиент действительно был вовлечен в осуществление сомнительных операций и уклонился от раскрытия информации.
Таким образом, учитывая те значительные преимущества, которые предоставляет участникам гражданского оборота исполнительная надпись нотариуса, ее следует активно использовать на практике для оперативного взыскания денежных средств и иного имущества по бесспорным требованиям, подтверждаемым соответствующими документами.
При обсуждении с контрагентом проекта сделки, в положения которой планируется добавить условие о возможности взыскания задолженности, а также обращения взыскания на заложенное имущество по исполнительной надписи нотариуса, необходимо учитывать определенные запреты и ограничения, предусмотренные действующим законодательством.
Это особенно важно, когда дело касается защиты прав должников-потребителей, являющихся, как известно, экономически более слабой стороной правоотношения и пользующихся в связи с этим повышенной защитой со стороны государства за счет ограничения пределов договорной свободы для предпринимателей.
Исполнительная надпись не должна использоваться для обхода закона и совершения иных противоправных действий с целью легализации доходов, полученных преступным путем, а также для достижения иных противоправных целей. В ином случае взыскатели, располагающие исполнительной надписью, не вправе рассчитывать на взыскание денежных средств и иного имущества по ней.
