Обстоятельства, о которых свидетель желает умолчать, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ, должны касаться лично его или его близких родственников. В ином случае нежелание давать показания является нарушением, за которое он может понести установленную законом ответственность.
Одной из важнейших правовых гарантий для человека является установленный п. 1 ст. 51 Конституции РФ свидетельский иммунитет. Его суть заключается в том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. К числу близких родственников человека относятся его супруг или супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (п. 4 ст. 5 УПК РФ).
Именно правоохранительные органы обязаны доказывать с соблюдением установленных правил и процедур причастность человека к тем или иным правонарушениям и преступлениям, что соответствует содержанию презумпции невиновности. Сам он не обязан помогать им в этом и облегчать доказывание собственной вины, если она есть. Наделение человека свидетельским иммунитетом означает недопустимость любой формы его принуждения к свидетельству против самого себя или своих близких, что должно быть обеспечено на любой стадии уголовного судопроизводства (определение КС РФ от 04.04.13 № 661-О).
Европейский суд по правам человека в своей прецедентной практике исходит из того, что право не давать показания и право не свидетельствовать против себя являются общепризнанными международными стандартами, которые лежат в основе понятия справедливого разбирательства, предусмотренного ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в Риме 4 ноября 1950 г.
Существо указанных прав заключается в том числе в обеспечении защиты подозреваемых от любых проявлений незаконного принуждения со стороны властей, а их соблюдение помогает избежать судебных ошибок. Право не свидетельствовать против самого себя, в частности, предполагает, что сторона обвинения в уголовном деле стремится доказать свою версию по делу против обвиняемого, не прибегая к доказательствам, полученным посредством принуждения или подавления его воли (постановление ЕСПЧ от 09.02.16 № 40852/05).
Вместе с тем при желании и в зависимости от конкретных обстоятельств дела человек может полностью или частично отказаться от своего свидетельского иммунитета, дав необходимые пояснения и сообщив известные ему сведения, поскольку именно сам человек, наделенный свидетельским иммунитетом, по своему усмотрению определяет, стоит ли ему отказываться от него или нет. Человек не может быть принужден к даче свидетельских показаний в отношении себя или близких родственников, но вправе по доброй воле раскрыть те или иные сведения, если сам посчитает это необходимым.
Действующее процессуальное законодательство РФ не исключает возможности допроса, в том числе по ходатайству стороны защиты, лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов при условии их согласия на это и, следовательно, не ограничивает гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе (постановление КС РФ от 29.06.04 № 13-П).
Таким образом, основу содержания свидетельского иммунитета составляет право человека самостоятельно принимать решение о том, сообщать или нет известные ему сведения об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по определенному делу, если они относятся лично к нему или его близким родственникам. Свидетельским иммунитетом может также воспользоваться ИП, если государственный орган планирует его допросить как свидетеля по вопросам, относящимся лично к нему или его близким родственникам.
Закон не устанавливает каких-либо изъятий из этого правила для граждан, занимающихся коммерческой деятельностью. Регистрация гражданина в качестве ИП дает ему право заниматься предпринимательской деятельностью в установленном порядке. Причем она не отменяет и не изменяет объем прав и свобод, которыми предприниматель наделен Конституцией РФ как обычный гражданин.
Например, в одном деле предприниматель допрашивался инспекцией в качестве свидетеля и в рамках проводимой в отношении него выездной налоговой проверки. Изложенные в протоколе вопросы непосредственно касались предпринимательской деятельности налогоплательщика, были направлены на получение показаний, которые впоследствии могут быть использованы против него самого вопреки его интересам.
Суд отклонил довод налогового органа о том, что свидетельские показания налогоплательщика по вопросам, касающимся его финансово-хозяйственной деятельности как ИП, не влияют на его законные права и интересы как физического лица. Суд посчитал, что такая позиция противоречит содержанию абз. 4 п. 2 ст. 11 НК РФ, в силу которого ИП определен как физическое лицо, зарегистрированное в установленном порядке и осуществляющее предпринимательскую деятельность без образования юридического лица.
При наличии статуса ИП налогоплательщик, тем не менее, продолжает оставаться физическим лицом, и поэтому он вправе на основании ст. 51 Конституции РФ отказаться от дачи свидетельских показаний против самого себя. Такой подход, по мнению суда, не препятствует реализации полномочий налогового органа на осуществление мероприятий налогового контроля с использованием иных методов и инструментов для достижения поставленных целей (постановление 17 ААС от 06.09.17 № 17АП-10498/2017-АК).
Не сможет хранить молчание гражданин, в отношении которого было возбуждено дело о банкротстве, поскольку в данном случае правовая гарантия, предусмотренная ст. 51 Конституции РФ, не действует. В деле о банкротстве должник не находится в статусе свидетеля, обвиняемого или подозреваемого, которым предоставлена возможность не свидетельствовать против себя лично.
В деле о банкротстве должник обязан предоставлять необходимую полную информацию об имуществе и доходах финансовому управляющему и суду. Это соответствует критерию добросовестного сотрудничества в целях освобождения от непосильных долговых обязательств перед кредиторами. Обязанность должника как участника гражданских правоотношений действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предусмотрена не только общими положениями гражданского законодательства (п. 3 ст. 1 и ст. 10 ГК РФ), но и специальными нормами законодательства о банкротстве (постановление 8 ААС от 17.02.20 № 08АП-17758/2019).
В деле о банкротстве действия финансового управляющего направлены на максимально полное и эффективное наполнение конкурсной массы должника с целью проведения расчетов с его конкурсными кредиторами, которые рассчитывают на получение имущественного удовлетворения своих требований в наибольшем размере, насколько это объективно возможно. Для достижения этой цели финансовый управляющий собирает и анализирует информацию о деятельности должника, о совершенных им подозрительных сделках и проведенных транзакциях, взыскивает дебиторскую задолженность, реализует активы, а также выполняет иные необходимые мероприятия.
Должник в деле о банкротстве обязан оказывать финансовому управляющему максимальное содействие, поскольку предполагается, что он действует правомерно и добросовестно и не нацелен на сокрытие своих активов и уход от исполнения долговых обязательств. Процедура банкротства используется в ситуации, когда должник по объективным причинам оказывается не в состоянии обслуживать свои долги и вынужден искать защиту от требований кредиторов.
В деле о банкротстве должника не привлекают к какой-либо ответственности, в связи с чем отсутствуют и основания для наделения его свидетельским иммунитетом, поскольку предполагается, что его правомерный интерес по расчету с кредиторами совпадает с целями деятельности финансового управляющего. В ином случае даже по завершении процесса банкротства недобросовестный должник может быть не освобожден судом от долговых обязательств, что предусмотрено п. 4 ст. 213.28 Федерального закона от 26.10.02 № 127-ФЗ.
Свидетельский иммунитет нельзя толковать расширительно, поскольку он дает человеку право не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников, а не возможность безусловно отказаться от дачи каких бы то ни было свидетельских показаний, поскольку законом такой абсолютной преференции не предусмотрено. В одном деле директор организации категорически отказалась отвечать на любые вопросы налогового органа относительно финансово-хозяйственной деятельности управляемой организации со ссылкой на ст. 51 Конституции РФ.
Между тем вопросы, связанные с осуществлением организацией предпринимательской деятельности, а именно ее хозяйственные операции, являющиеся предметом проверки со стороны инспекции, сами по себе не относились лично к директору и ее близким родственникам, никак не могли повлиять на их права и свободы личного характера.
Отказ директора от дачи показаний абсолютно на все вопросы свидетельствовал не о нежелании разглашать информацию, которая затрагивает права и законные интересы ее самой и ее близких родственников, а о намерении любым способом воспрепятствовать установлению налоговым органом фактических обстоятельств дела и реализации его полномочий в сфере налогообложения. Соответственно со стороны директора организации имело место злоупотребление правом, запрещенное п. 3 ст. 17 Конституции РФ.
В рассматриваемом деле гражданка, испугавшись, решила, что ее допрашивает не налоговый инспектор, а следователь, и речь идет не о контрольных мероприятиях в рамках налоговой проверки, а об уголовном преследовании, поэтому отказалась отвечать на вопросы. В итоге за неправомерный отказ дать свидетельские показания она была оштрафована на 3 000 руб. на основании п. 2 ст. 128 НК РФ (апелляционное определение Свердловского областного суда от 06.04.16 по делу № 33а-5930/2016).
В другом деле налоговый инспектор также не нашел взаимопонимания со свидетелем, который сообщил свои анкетные данные, сведения об образовании, а на все последующие вопросы категорически отказался отвечать со ссылкой на свой свидетельский иммунитет. Обжалуя решение налогового органа о наложении штрафа за неправомерный отказ дать показания, заявитель ссылался на то, что он имел право не свидетельствовать против себя лично.
Между тем суд с ним не согласился, отметив, что расширительное толкование ст. 51 Конституции РФ в том смысле, что человек может по своей воле вообще отказаться давать любые показания, является ошибочным, противоречит нормам действующего законодательства РФ, а также принципам гражданского долга и ответственности перед обществом.
Свидетельским иммунитетом заявитель мог воспользоваться только лишь при ответах на вопросы, прямо затрагивающие его права и интересы как физического лица, а также относящиеся к его близким родственникам, а не на любые вопросы, которые ему не понравились. Безусловный и немотивированный отказ отвечать на все вопросы независимо от их смысла свидетельствует о намеренном воспрепятствовании заявителем должностному лицу в осуществлении его законных полномочий (апелляционное определение Нижегородского областного суда от 27.12.17 по делу № 33А-15220/2017).
Еще в одном деле судья указал директору организации на то, что о его праве не свидетельствовать против коммерческой организации, которой тот управляет, в ст. 51 Конституции РФ ничего не сказано. Поэтому отказываться от дачи показаний руководителям юридических лиц со ссылкой на основной закон страны неправомерно (постановление 9 ААС от 19.06.19 № 09АП-27742/2019).
Таким образом, свидетельский иммунитет направлен на защиту самого человека от того, чтобы он не оговорил себя или своих близких родственников. Эта правовая гарантия имеет вполне конкретное содержание и сферу применения. Человек не может использовать ее для воспрепятствования деятельности государственных органов или в иных противоправных целях.
В заключение необходимо отдельно остановиться на такой важной стороне свидетельского иммунитета, как возможность его использования не только для отказа в даче свидетельских показаний по делу, если это касается лично самого человека или его близких родственников, но и на праве отказаться от представления тех или иных доказательств по тому же основанию.
Например, в одном деле субподрядчик пытался взыскать с генерального подрядчика долг по оплате стоимости работ, указанных в акте, который был составлен им в одностороннем порядке и направлен по почте в адрес ответчика ценным письмом с описью вложения. Поскольку ответчик оплату работ не произвел, истец обратился в суд с соответствующим иском.
Суд, отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, исходил из того, что истец в нарушение ст. 65 АПК РФ не представил конкретных доказательств в подтверждение факта реального выполнения им работ в заявленной сумме. В частности, истец не представил исполнительную документацию, подтверждающую ведение работ: журналы, акты освидетельствования скрытых работ, акты испытаний различных систем, акты проверок и иные документы, на основании которых можно было бы установить объем и содержание выполненных работ.
Суд отклонил ссылку истца на наличие разрешения на производство работ в охранной зоне, поскольку оно само по себе не могло выступать безусловным доказательством правомерности заявленных имущественных требований. Акт выполненных работ, соответствующий требованиям, которые приведены в п. 4 ст. 753 ГК РФ и п. 8 Обзора практики разрешения споров по договору строительного подряда, утвержденного информационным письмом ВАС РФ от 24.01.00 № 51, истец не представил, равно как и иные относимые и допустимые доказательства.
Суд также отклонил ходатайство истца о вызове свидетеля в судебное заседание для дачи показаний, поскольку это являлось его правом, а не обязанностью. Причем в ситуации, когда надлежащие документальные доказательства факта выполнения работ истцом отсутствовали, показания свидетеля не могли их восполнить с учетом требований ст. 64 и 88 АПК РФ.
Кроме того, суд отказал в удовлетворении ходатайства истца об истребовании доказательств у ответчика, поскольку те документы, о которых шла речь в его ходатайстве, должны были находиться у него самого. Суд отметил, что истребование доказательств у ответчика ст. 66 АПК РФ не предусмотрено, поскольку обратное нарушало бы установленное ст. 51 Конституции РФ положение о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.
